КУЛАН (Equus hemionus)

КУЛАН (Equus hemionus) или онагр, или кианг, которого иногда неудачно называют азиатским диким ослом или полуослом, в действительности представляет собой примитивную лошадь и объединяется с другими лошадьми в один подрод.

По внешнему облику кулан легок, строен, высоконог. Однако голова у него относительно тяжелая и уши длиннее, чем у лошади, хотя гораздо короче ослиных. Хвост короткий, с черно-бурой кистью на конце, как у ослов и зебр. Окраска кулана песчано-желтого цвета различных оттенков и насыщенности (у животных разных подвидов). Брюхо и внутренние части ног белые. От холки до крупа и далее по хвосту идет узкая черно-бурая полоса. Грива невысокая, стоячая, черно-бурая, протягивается от ушей до холки. Длина тела 200—220 см, высота в холке 110—137 см, масса — 120—127 кг.

В раннеисторическое время кулан населял пустыни, полупустыни и отчасти степи Восточной Европы, Южной Сибири, Передней, Средней и Центральной Азии, Тибета и Западной Индии. Однако этот огромный ареал уже давно стал сокращаться, особенно быстро последние сто лет. Сейчас кулан распространен в Иране, Афганистане, Монголии, Северо-Западном Китае, Тибете, Непале и Западной Индии. По образу жизни куланы всех подвидов очень сходны, хотя в прошлом, когда кулан населял огромную территорию от Восточного Забайкалья и Барабинской степи в Западной Сибири до Тибета, пустыни Западной Индии и Аравии, места обитания его были довольно разнообразны. Они менялись в различные сезоны года и имели свои специфические особенности для каждого подвида.

В Северном Китае кулан предпочитает сухие степи предгорий, каменистые полупустыни, реже пустыни. По долинам рек на хребте Нянынань кулан поднимается более чем на 3000 м над уровнем моря. В Тибете куланы (кианг) поднимаются еще выше на высокогорные плато, покрытые кобрезией, мятликом, типчаком и осоками, до 5000 м над уровнем моря.

В Монголии куланы пасутся в небольших межгорных долинах или котловинах озер, а также на мелкосопочнике у подножия гор. В Бадхызе кулан держится по полупустынным равнинам и пологим склонам холмов на высоте 300—600 м над уровнем моря. При зимних снежных буранах и весенних пылевых бурях находит убежища в узких долинах и оврагах. Как и в Монголии, он избегает незакрепленных и слабо закрепленных песков, где трудно передвигаться и скудны корма. В настоящее время, когда ареал и численность кулана резко сократились, трудно представить общую картину его сезонных миграций. Вместе с тем нет сомнения, что в прошлом кулану, точнее северным популяциям этого вида, были свойственны регулярные перемещения на многие сотни километров. При этом по общему направлению осенних передвижений миграции в западной (казахстанской) части ареала и в восточной (монголо-забайкальской) были противоположны друг другу.

В Монголии в связи с осенним оскудением пастбищ в полупустынях и выпадением снегов куланы мигрировали главным образом к северу в степные районы Восточной Монголии и Барги вплоть до Забайкалья. Кочевки к северу в степные районы определялись тем, что здесь в разнотравных степях много богаче зимние пастбища, чем в полупустынях, и значительно менее мощный снеговой покров. Ныне, как отголоски прошлых миграций, так же в осенне-зимнее время наблюдаются регулярные заходы куланов в степи Восточной Монголии и редкие забеги их в Забайкалье.

О кулане часто писали как о степном животном, которое, будучи вытеснено из степей человеком, нашло себе убежище в пустыне. Это заблуждение возникло в результате того, что кулан, приходя во время летних кочевок в степи, главным образом здесь и был известен путешественникам и натуралистам прошлого. Куланы, как и лошади, кормятся очень многими травянистыми растениями, число видов которых сейчас известно более ста. Наибольшее значение в его питании имеют злаки, полыни и солянки.

В зависимости от места, сезона и условий года значение различных растений в питании кулана заметно меняется. Весной там, где есть эфемеры, куланы кормятся ими, предпочитая эфемерные злаки (например, мятлик и костер). Летом, когда многие растения засыхают, животные отыскивают наиболее сочные из них, в том числе солянки. Осенью, если пастбища вновь зазеленеют после дождей, куланы кормятся, как и весной, злаками, если нет, тщательно отыскивают лучше сохранившие влагу солянки и полынь. Зимой там, где снега нет или он невысокий и рыхлый, животные без труда находят все те же корма. Но если снег покрывает пастбища слоем в 15— 20 см, куланы раскапывают снег ударами копыт—тебенюют. Высокие снега, длительное время покрывающие землю, животные переносят тяжело, много сил тратя на тебеневку. Они стремятся уйти в овраги, впадины и ущелья, где нередко кормятся ветвями саксаула и других кустарников, а в особенно многоснежные зимы предпринимают массовые кочевки.

Очень тяжело куланы переносят гололед. Ноги, которыми они вынуждены добывать корм из-под корки льда, бывают стерты до крови; куланы голодают и нередко погибают. В жизни кулана важную роль играют водопои. В засушливый и жаркий период года, когда влажность кормов низкая, кулан должен регулярно пить. Водопои определяют летнее размещение его по территории, суточный ритм и поведение. Весной, когда корма сочные, животные получают с кормом 10—15л воды и могут обходиться без водопоя, но охотно пьют, если водоемы есть поблизости. Как только растения высохнут, куланы откочевывают на пастбища, лежащие не далее 10—15 км от водопоя. Куланы идут к воде незадолго до захода солнца. Идут они не спеша, кормясь по дороге и бывают у воды уже в темноте. Выбрав какой-либо источник, табун куланов постоянно посещает его, так что образуется хорошо набитая тропа, которая пролегает чаще по открытым низинам. Узких ущелий, густых кустарников или тростниковых зарослей куланы избегают, но к самой воде могут спускаться по крутым склонам. В любое время суток куланов можно видеть кормящимися или отдыхающими; строго определенных часов пастьбы или отдыха у них нет, но все же куланы ночью пасутся меньше, чем днем. В течение суток наибольшее количество времени животные тратят на пастьбу — чаще 13—15 часов, на переходы — 2—5 часов и на отдых — 5—8 часов. Взрослые самцы в табуне более подвижны, чем самки, и меньше их отдыхают. Маленькие куланята в первые дни после рождения почти все время лежат и встают только для того, чтобы пососать мать. Они сосут через каждые 3—10 минут, выпивая от 100 до 300 г молока.

В десятидневном возрасте куланенок сосет уже через каждые 20—30 минут, выпивая за сутки 5—1л молока. Для того чтобы покормить малыша, самка отходит в сторону от табуна. Перед тем как сосать, куланенок несколько раз подталкивает вымя; во время сосания он громко чмокает и вертит хвостиком. Куланята сосут до 8—10-месячного возраста, а в случае прохолостания самки — до 14—16 месяцев. Первые попытки есть траву куланенок делает на 3—5-й день своей жизни. Прежде чем откусить травинку, он долго жует ее. По-настоящему куланята пасутся с месячного возраста. В это время они еще очень высоконогие и, для того чтобы достать траву, принимают забавную позу, широко расставляя передние ноги, иногда сгибая их в запястных суставах. Во время сильных ветров или зимних метелей куланы перестают пастись и уходят куда-нибудь в затишье, становясь с подветренной стороны оврагов или кустарников (обычно задом к ветру).

Куланята всегда прячутся за взрослых. Интересно, что перемену погоды куланы чувствуют за 10—12 часов и почти за сутки до снежного бурана уходят в укрытия. Большую часть года куланы держатся табунами, каждый из которых состоит из взрослого самца, самок и молодых по первому и второму годам. В среднем такой семейный табун состоит из 5—11 животных, иногда больше. Часть самок с новорожденными может отбиться от табуна на короткий период в начале лета. В период гона нередко встречаются одиночные самцы, главным образом те, которые впервые принимают участие в размножении.

Осенью и зимой табуны объединяются в стада, размеры которых зависят от общей численности кулана в районе и от емкости пастбищ. Нередко такие стада бывают до 100 и больше голов, а в прошлом путешественники встречали в Казахстане и Центральной Азии тысячные косяки. Семейный табун возглавляет самец-вожак, но водит табун старая самка. Самец пасется в стороне от табуна, но все время наблюдает за ним. Если ему нужно направить куда-нибудь табун, то, прижав уши, вытянув шею и слегка наклонив голову, он взмахами головы подгоняет самок. На непослушных самец бросается с оскаленной пастью. Вожак хорошо знает самок из своего табуна. Различая всех куланов острова «в лицо», Вместе с тем иногда, особенно в период гона, самцы присоединяют несколько самок из другого табуна. Из-за этих самок между самцами и вспыхивают драки.

В табуне, кроме вожака, всегда есть старшая самка (не обязательно по возрасту), которая водит табун. Есть еще одна-две самки, которые слушают старшую, но командуют всеми другими, и те их слушаюг и боятся. Между некоторыми животными в табуне существует особое расположение друг к другу; такие животные почти всегда ходят рядом, не трогают друг у друга куланят, чаще чешут один другого, что является признаком расположения. Мнение некоторых авторов о том, что в табуне куланов, как и других стадных животных, один из членов несет сторожевую службу, лишено оснований. Все куланы пасутся или отдыхают одновременно, но каждый из них время от времени поднимает голову, всматриваясь в даль, и прислушивается. Стоит одному что-либо заметить подозрительное, как он настораживается, и моментально то же делают все остальные животные. Сигнализация между членами табуна зрительная, каких-либо звуков при опасности они не издают. Напуганные куланы бросаются беспорядочно бежать против ветра или боком к нему, но вскоре останавливаются, всматриваются и настороженно прислушиваются.

Несмотря на осторожность, куланы очень любопытны. Увидев что-нибудь незнакомое, они обязательно некоторое время смотрят в сторону предмета, привлекшего их внимание, а затем бегут к нему, стараясь зайти с подветренной стороны. Впереди обычно бежит самец или холостая самка, а матери с малышами, как более осторожные, остаются сзади. Если куланы видят, что предмет их любопытства не представляет опасности, они не обращают на него внимания и спокойно уходят. Кулан — необычайно быстрое и очень выносливое животное. Он может развить скорость до 64 км/ч, а 7—10-дневный куланенок — до 40 км/ч и выдерживает такой темп на протяжении нескольких километров. На коротких дистанциях ( в несколько сотен метров), например, на такырах, скорость кулана до 68—72 км/ч и больше.

О попытке преследовать кулана на лошади очень образно пишет М. Леваневский: «Легкости и быстроте бега кулана нужно поражаться. Он как бы шутя, играя, удаляется от преследующего охотника. Как ни скачи за ним, какой быстроты ни будь под седоком лошадь, а расстояние между ним и убегающим куланом остается одно и то же. Но вот, видимо, своенравному животному надоело видеть за собой назойливую погоню — он на минуту останавливается, как бы с удивлением оглядывается назад, затем, ударив себя хвостом по одному, другому боку, вскидывает задними ногами, еще минута — и перед удивленным человеком облако пыли на далеком горизонте показывает направление, по которому унеслось благородное животное».

Куланы легко бегают по крутым и каменистым склонам гор, избегая лишь узких ущелий. Они хорошо плавают и без труда переправляются через широкие реки. Куланы очень сообразительны. Долго живший на острове Барсакельмес самец по кличке Тюльпан постоянно заходил на усадьбу и научился открывать все вертушки, задвижки на калитках и даже снимать висящие замки, не закрытые на ключ. Этот самец часто нападал на домашних лошадей, а когда его отгоняли кнутом, он хватал кнут зубами и вырывал его из рук обидчика. У куланов очень хорошо развиты зрение, слух и обоняние.

Подойти к кулану незамеченным ближе чем на 1—1,5 км почти невозможно. Однако мимо неподвижно лежащего человека он может спокойно пройти на расстоянии 10—15 м, т. е. зрение у кулана, как говорят охотники, верхнее. Вместе с тем на движущийся по земле предмет он реагирует достаточно хорошо, и подползти к кулану незамеченным на 150—200 м удается редко. Кашель или щелчок фотоаппарата в укрытии куланы слышат, в зависимости от направления ветра, на расстоянии 30—60 м.

Звук летящего самолета или крик другого животного улавливают раньше человека, причем очень хорошо определяют направление, откуда исходит звук. Обоняние у кулана острое, но в пустыне, где восходящие токи нагретого у почвы воздуха препятствуют распространению запахов по поверхности, оно не играет большой роли в получении животными информации.

Куланы молчаливы и кричат довольно редко. Чаще крик кулана служит призывным сигналом. Так кричит самец, подзывая табун; кричит самка, подзывая отставшего куланенка. Крик кулана напоминает крик домашнего осла, но звуки более глухие, сиплые, состоят как бы из хриплого вдоха и более громкого выдоха в виде отрывистых звуков «иш-у... иш-у...» без заключительного ослиного рева. При недовольстве куланы взвизгивают. Как и лошади, они храпят и фыркают. К большинству животных другого вида куланы относятся миролюбиво. Часто можно видеть куланов, пасущихся вместе с джейранами рядом с табунами лошадей.

Между куланами и другими животными существует взаимная сигнализация: стоит пробежать джейранам, как куланы настораживаются и бегут в ту же сторону. Услышав тревожный крик птицы или сурка, они поднимают голову и перестают пастись. На пастбищах куланов часто сопровождают птицы (трясогузки, скворцы), снующие возле ног и у морды животного в поисках насекомых. Зимой в копанках кормятся хохлатые жаворонки, в период линьки на спину куланов часто садятся галки и выдергивают для своих гнезд волосы. Однако некоторых животных куланы не любят, например овец, и часто нападают на них. Бросаются куланы и на собак, пытаясь кусать и бить их ногами. Разозленный кулан очень свиреп. Глаза у него наливаются кровью, и в этот момент он перестает бояться даже человека.

При защите и нападении кулан пускает в ход задние и передние ноги и зубы. Сбив жертву с ног, он топчет и рвет ее зубами. Самка кулана достигает половой зрелости в 2—3-летнем возрасте и впервые приносит жеребенка в 3—4 года. Самец достигает зрелости также в 3 года, но принимает участие в размножении, достигнув 4—5 лет, когда ему удается отбить табун самок. Самец-вожак водит табун обычно до 9—10 лет, т. е. всего около 5 лет, после чего молодые отбивают у него самок, а самого изгоняют из табуна. Самки приносят приплод до 15 лет, чаще всего до 13—14 лет.

Период гона и спаривания у кулана наблюдается с мая до августа, в зависимости от местности и условий года; на востоке ареала позднее, чем на западе. Чаще покрытие самок бывает в мае — июле. Половой цикл (время между течками) длится от 17 до 28 дней, в среднем 23 дня. Первая течка после родов наступает на 5—8-й день, и новое покрытие чаще на 7—10-й день после родов. Если самка в первую послеродовую течку остается непокрытой, то она оплодотворяется в следующую течку. В период гона у куланов бывают «брачные игры». Незадолго до начала гона самец начинает гарцевать среди самок, высоко подняв голову. Нередко он бегает вокруг табуна, прыгает и кричит перед самками, иногда катается на спине, «флемует», рвет зубами и подбрасывает вверх пучки травы. Самец и самка трутся друг о друга головами, шеями, боками, соприкасаются ноздрями, тихонько толкаются и мелодично взвизгивают. Временами они падают на запястья, слегка взбрыкивая, гоняются друг за другом. Еще до начала гона, в апреле или раньше, самец-вожак изгоняет из своего табуна всех остальных самцов, достигших годовалого возраста, но если молодой самец еще сосет мать, вожак его не трогает. Выгнанные из табуна молодые самцы ходят поодиночке или объединяются с другими самцами под предводительством старого самца, изгнанного из табуна более сильным молодым, ставшим вожаком. Эти холостяцкие табунки на период гона часто распадаются, так как самцы разбредаются в поисках самок. При попытке такого самца проникнуть в табун с самками или при встрече двух вожаков между ними происходят ожесточенные драки. Оскалив пасти, прижав уши, с горящими глазами они бросаются друг на друга, стараясь схватить противника за скакательный сустав. Если одному из них это удается, то он начинает крутить схваченного вокруг своей оси, пока тот не упадет. Тотчас навалившись на поверженного, победитель грызет ему шею. Если сопернику все же удается вырваться и бежать, сильнейший догоняет его и хватает за хвост, чем останавливает и не дает бить задними ногами. Улучив момент, он опять хватает его за скакательный сустав. Иногда, встав на дыбы, оба соперника, обхватившись передними ногами, грызут друг другу морды или один из них, сильнейший, давит своей шеей на шею противника, выискивает момент, чтобы схватить его зубами. При этом он стремится как можно выше поднять согнутые в запястьях передние ноги, чтобы противник не смог достать до них зубами. В период гона самцы ходят в шрамах, у некоторых бывают очень большие раны, но смертельные исходы драк не известны и, вероятно, бывают очень редко. После гона самцы-вожаки на некоторое время покидают табун и держатся в одиночку, набираясь сил.

Беременность у кулана длится от 331 до 374 дней, в среднем 345 дней, т. е. 11,5 месяца. Продолжительность беременности даже у одной и той же самки в разные годы может отличаться на две недели, а у различных самок в табуне — до месяца. Куланята родятся с апреля до августа. При этом на востоке ареала, где весна сухая и запаздывает, рождение молодых сдвинуто на более поздние сроки. В последние дни перед родами самка пасется в стороне от табуна и никого к себе не подпускает, даже своего годовалого куланенка. Сразу после родов она облизывает детеныша, слегка прихватывая зубами кожу и обкусывая мягкие кончики копыт. Первые часы после рождения, если детеныш лежит и долго не сосет, мать поднимает его и подталкивает к соскам. Уже через несколько часов самка уходит пастись вместе с малышом. В первый день у новорожденного широко расставленные задние ноги заплетаются и заваливаются то на одну, то на другую сторону, но время от времени он все же понемногу бежит за матерью, иногда взбрыкивая.

Самки с малышами присоединяются к табуну через 2—3 дня после родов. Увидев самку с новорожденным, куланы окружают их, стараясь обнюхать куланенка, а иногда пытаются кусать его, но мать, взвизгивая, отчаянно защищает детеныша, пуская в ход копыта и зубы. Познакомившись с новым членом табуна, куланы отходят, но то один, то другой время от времени вновь подходят к куланенку. Подросший куланенок становится очень активным и подвижным. Если мать лежит, а малыш хочет есть, он ходит вокруг матери, копает ногой землю возле ее брюха, ставит ноги на шею матери. Требуя молока у идущей матери, куланенок забегает вперед, становится поперек ее пути, взвизгивает, сердито взмахивает головой. Чужого куланенка самка обычно не подпускает к себе, но бывают исключения, когда самку сосут одновременно два малыша, и в это время она не подпускает мать приставшего к ней куланенка. Повзрослев, куланята узнают мать на расстоянии. Маленьких куланят иногда пытаются бить годовики или двухлетки, но матери оберегают малышей. Самец-вожак куланят не трогает, напротив, защищает от нападения молодых куланов или чужих самок. Однако на больных куланят нападают все куланы, иногда даже мать, изгоняя их из табуна до тех пор, пока они не поправятся. При благоприятных условиях самки приносят потомство ежегодно, особенно молодые, иногда подряд 5—6 лет. Старые (13—15-летние) самки часто остаются яловыми. В засушливые годы, особенно после суровых, многоснежных зим, приносит потомство меньше половины взрослых самок табуна.

В среднем прирост стада составляет пятую часть. Кулан оберегается во всех странах как замечательный памятник природы.